Казахский мальчик Рустем, усыновленный американской семьей в месяц жизни и выросший в самого настоящего американца Джордана Голдмана в авторской колонке на Esquire.kz рассказывает о своей жизни.
Когда мне было 17 лет, я отправился в путешествие. Которое привело меня к пониманию того, кто я и откуда пришел. Я прожил это время, обуреваемый чувствами и эмоциями. Душевные подъемы, эйфория, а потом глубокое разочарование и депрессия. И вдобавок ко всему – практичные мысли о будущем. Я не знал, что делать во взрослой жизни и куда пойти учиться. Словом, я был самым обычным подростком из нормальной благополучной семьи. Но было в моей рефлексии то, что выделяло меня от остальных. Кроме высоких вопросов бытия, которыми я задавался лежа на кровати в свой комнате и на которые увы нет ответа, как очень быстро повзрослев, понимаешь, – был один вопрос, не похожий на метания переходного периода. Я чувствовал себя другим. Мучивший меня вопрос «Кто я и откуда пришел?» – в моем случае звучал не слишком умозрительно.
Я чувствовал себя другим – на среднем западе Америки мало азиатов. И, как я уже писал в прошлых заметках, я страстно желал обрести свои корни, узнать о стране в которой родился, найти биологических родственников. А главное, я мечтал выяснить, кто та женщина, что родила меня и когда-нибудь встретиться с ней. Меня разрывало любопытство по части собственного усыновления и происхождения. Я хотел найти свою мать. И однажды я начал поиски, о которых долгое время никому не хотел рассказывать. Но теперь готов к честности и открытости в отношении очень личного момента своей жизни.
Я с детства понимал, что отличаюсь от окружающего большинства и был заинтригован людьми, похожими на меня. Я понимал, что где-то на земле есть место, населенное людьми, такими же как я внешне. Я рисовал их в своем воображении и романтизировал их историю. Сначала они были для меня не реальным народом, а полумистическими существами, аватаром. Это позже я осознал себя как казаха и навсегда пленился землей своего происхождения.
Твердо вознамерившись узнать и найти биологическую семью я обратился к другим приемным семьям. И все неожиданно оказалось куда проще, чем можно предположить, учитывая разделяющие нас полмира. Мне подсказали, дали нить, которая может привести к цели. Я получил контакты нужного человека. «Он поможет тебе» – сказали мне.
Когда я связывался с ним, странное чувство владело мной – все-равно что повзрослевшему фанату Толкиена сказали бы, что Средиземье действительно существует и можно познакомиться с одним чуваком из тех краев.
Я хорошо помню день первого разговора и свои ощущения – я был парализован самой мыслью, что шаг сделан. Вот этот человек на другом конце телефонной линии может стать прямым мостиком к твоей казахской семье – думал я, и это ошеломляло. Звучит мелодраматично, не правда ли? Но я действительно очень волновался.
Я лишь мечтал когда-нибудь найти ответы на свои вопросы, а все оказалось слишком реально, у меня появилась надежда, что однажды я найду и увижу самое главное…
Так и начались мои поиски биологической родни. Нашел ли я то, что искал? Надо ли было затевать?… Теперь задним умом я понимаю, что надо, хотя в итоге я нашел совсем не то что искал, но это гораздо важнее – я нашел себя и свою настоящую семью.
Несмотря на свои метания и, как может показаться, сентиментальность, я довольно прагматичный человек и всегда думаю о следующем шаге и конечном результате своих поступков. К тому времени я уже многое узнал о казахах, о казахской культуре, которая невозможна без традиции гостеприимства и сильного влияния семьи. Я решил, что эта национальная черта сыграет мне на пользу. В конце этого пути я обязательно приду к той единственной двери, которая широко распахнется, и за ней окажутся внешне неотличимые от меня люди, которые примут меня в свои объятия. Моя семья, конечно же, за дверью будет моя семья. Также как в детских мечтах я верил в счастливый конец своего путешествия к родне.
Я хотел, да что там, просто жаждал общения с родными по крови людьми, поэтому был непреклонен в поиске. Я стал нетерпеливым, легко ранимым, эмоции перехлестывали через край. Так продолжалось чуть больше года, из которых я навсегда запомню два дня. Точнее сказать, две ночи, – да, все самое важное из-за разницы во времени происходило ночью, хотя весь год, что шли поиски, я нервно обновлял электронную почту в течение всего дня, боясь, что там уже лежит важная информация, а я все еще не в курсе.
Фотографию моей предполагаемой матери я увидел поздней ночью. Я просто решил в последний раз освежить письма перед тем как отправиться спать и увидел краткое сообщение, что в приложении находится изображение женщины, которая может быть моей биологической матерью. Всего лишь предположение, никакой точности, а я разволновался. Я был поражен самим фактом: ого, тут фотография и, возможно, ты смотришь на свою мать. Но знаете в чем была неловкость? Когда я все-таки залез в приложение, открыл и уставился на фото,… не ощутил внутри себя каких-то потрясающих чувств. Я смотрел в глаза незнакомой женщины, внимательно рассматривал черты и – не видел, не чувствовал чего-то, чего ждал. А чего я ждал? Да сам не знаю. Я подошел к зеркалу, схватил охапку собственных фотографий и стал смотреть попеременно то на себя, то на женщину. Все выглядело не так трогательно как должно быть, когда сын находит свою маму – скажу вам честно, все выглядело комично. Я сосредоточился и анализировал каждую черту – я искал хотя бы пару черт физического сходства. Но что же с тем, что внутри? Внутри было пусто…
На второй день я увидел фотографии остальных возможных родственников – тети, дяди, дедушки, бабушки, двоюродных братьев. Галерея незнакомых азиатских лиц из далекого Кокшетау. В моей приемной семье у меня нет ни одного двоюродного брата, которого я действительно знаю, и никого, стоящего в генеалогическом древе дальше прямого контакта. И что удивительно, именно в тот момент, посмотрев на фотографии «тети» и «дедушки» – я увидел себя физически. Почувствовал те эмоции, которых ждал от себя, глядя на свою мать. Тогда я понял, что нашел их, я нашел свою родную по крови семью.
…После этого неизбежным встал вопрос: что дальше? Каким будет мой следующий шаг? Я понятия не имел.
Я взрослый человек, я ничего у них не просил, кроме честных ответов о своем прошлом.
Но в глубине души всегда ожидал чего-то трогательного, как в романтичном кино про воссоединения матери и сына. Несмотря на мягкие предостережения своей семьи, что все может обернуться не столь мило и позитивно. Я верил в нашу встречу. Но она так и не состоялась. Мать отвергла свою связь со мной. Она заявила, что нет никаких реальных вещественных доказательств – тестов ДНК, медицинских справок – нашей кровной связи. Нет ничего, что может указать на наше родство. Семья меня не приняла. Несмотря на множество исторических свидетельств и фактов, указывающих на то, что это все-таки они – моя мать и моя родня. Рассказы, связанные с моим усыновлением, которые я слышал от родителей, полученная от «детектива» информация – все это сведенное воедино не оставляли сомнений. Но дело даже не в этом – я просто знал, что это они. И мне для этого знания не нужны были никакие вещественные доказательства. Дальнейший поиск был бессмысленным, я понимал, что нашел то, что искал, просто найденное сокровище отличалось от того, что я рисовал себе в детских мечтах.
Когда я смотрел на своих родственников - я видел себя. Я со всей прямотой и максимализмом молодости хотел получить от них простой и ясный ответ, «да» или «нет». Я его получил – ответ отрицательный, ну что же… Я действительно все понимаю, есть много причин не принимать меня, не так-то легко это сделать, тем более в маленьком Кокшетау.
В конце концов я смог добиться такого расположения, чтобы обменяться короткими посланиями с двумя родственниками. В общении с ними я заметил какое-то нежелание с их стороны, и в то же время любопытство. Тоже вполне понятная и простительная человеческая реакция – я бы на их месте повел себя также.
Сейчас по прошествии времени я могу без всякой натяжки сказать, что не таю никакой обиды на этих людей, более того я благодарен. Я должен был начать поиск и всю эту историю, ведь финал оказался для меня неожиданным. Я искал одно, а нашел совсем другое. Я искал свою кровную семью, и она во второй раз меня отвергла, но я во второй раз обрел семью настоящую.
Еще тогда в самом начале взглянув впервые на фотографию своей биологической матери, я увидел в них глаза матери настоящей. Я увидел нечто, дающее мне больше любви и покоя, чем способны дать любые кровные узы. Настоящая родительская любовь не имеет себе равных, она не знает границ и барьеров. Моя настоящая мать и мой настоящий отец не знали таких границ. Они прошли пол мира добравшись до неизвестной в то время и еще довольно опасной страны, в которой не было никаких гарантий, в том числе не было гарантий вырвать меня из рук бюрократической машины. Меня могли не отдать, а родители ехали не за любым младенцем в люльке, а именно за мной. Они уже знали мое имя, мое лицо, подолгу смотрели на мои фото и видео и уже любили.
Я всегда знал и понимал это, но завершив поиск матери, я осознал это еще раз – я еще раз нашел и полюбил свою настоящую маму.
Жизнь не всегда проста и понятна для меня, хотя я уже не подросток. Я понимаю, что у меня никогда не будет знаний о вещах, которые есть у большинства людей, таких как история рода или история болезни. Эти знания дает семья. Но это не важно, если у вас есть нечто более реальное и сильное, чем все что могут дать биологические родственники – любовь настоящей семьи. Те, кто любит вас и желает, чтобы вы были в их жизни – сделают все, чтобы это произошло. А тех кто не хочет быть найденным и не стоит искать.
Вот и вся история про мои поиски родных по крови людей. Трогательного воссоединения не получилось. Но я не закрываю двери, и если когда-нибудь кто-то из моей кокчетавской родни вдруг захочет признать и узнать меня поближе, пусть постучит – двери будут открыты.
Никогда не сжигать мосты – этому научила меня моя настоящая семья.
Перевела Гульнара Бажкенова
Когда мне было 17 лет, я отправился в путешествие. Которое привело меня к пониманию того, кто я и откуда пришел. Я прожил это время, обуреваемый чувствами и эмоциями. Душевные подъемы, эйфория, а потом глубокое разочарование и депрессия. И вдобавок ко всему – практичные мысли о будущем. Я не знал, что делать во взрослой жизни и куда пойти учиться. Словом, я был самым обычным подростком из нормальной благополучной семьи. Но было в моей рефлексии то, что выделяло меня от остальных. Кроме высоких вопросов бытия, которыми я задавался лежа на кровати в свой комнате и на которые увы нет ответа, как очень быстро повзрослев, понимаешь, – был один вопрос, не похожий на метания переходного периода. Я чувствовал себя другим. Мучивший меня вопрос «Кто я и откуда пришел?» – в моем случае звучал не слишком умозрительно.
Я чувствовал себя другим – на среднем западе Америки мало азиатов. И, как я уже писал в прошлых заметках, я страстно желал обрести свои корни, узнать о стране в которой родился, найти биологических родственников. А главное, я мечтал выяснить, кто та женщина, что родила меня и когда-нибудь встретиться с ней. Меня разрывало любопытство по части собственного усыновления и происхождения. Я хотел найти свою мать. И однажды я начал поиски, о которых долгое время никому не хотел рассказывать. Но теперь готов к честности и открытости в отношении очень личного момента своей жизни.
Я с детства понимал, что отличаюсь от окружающего большинства и был заинтригован людьми, похожими на меня. Я понимал, что где-то на земле есть место, населенное людьми, такими же как я внешне. Я рисовал их в своем воображении и романтизировал их историю. Сначала они были для меня не реальным народом, а полумистическими существами, аватаром. Это позже я осознал себя как казаха и навсегда пленился землей своего происхождения.
Твердо вознамерившись узнать и найти биологическую семью я обратился к другим приемным семьям. И все неожиданно оказалось куда проще, чем можно предположить, учитывая разделяющие нас полмира. Мне подсказали, дали нить, которая может привести к цели. Я получил контакты нужного человека. «Он поможет тебе» – сказали мне.
Когда я связывался с ним, странное чувство владело мной – все-равно что повзрослевшему фанату Толкиена сказали бы, что Средиземье действительно существует и можно познакомиться с одним чуваком из тех краев.
Я хорошо помню день первого разговора и свои ощущения – я был парализован самой мыслью, что шаг сделан. Вот этот человек на другом конце телефонной линии может стать прямым мостиком к твоей казахской семье – думал я, и это ошеломляло. Звучит мелодраматично, не правда ли? Но я действительно очень волновался.
Я лишь мечтал когда-нибудь найти ответы на свои вопросы, а все оказалось слишком реально, у меня появилась надежда, что однажды я найду и увижу самое главное…
Так и начались мои поиски биологической родни. Нашел ли я то, что искал? Надо ли было затевать?… Теперь задним умом я понимаю, что надо, хотя в итоге я нашел совсем не то что искал, но это гораздо важнее – я нашел себя и свою настоящую семью.
Несмотря на свои метания и, как может показаться, сентиментальность, я довольно прагматичный человек и всегда думаю о следующем шаге и конечном результате своих поступков. К тому времени я уже многое узнал о казахах, о казахской культуре, которая невозможна без традиции гостеприимства и сильного влияния семьи. Я решил, что эта национальная черта сыграет мне на пользу. В конце этого пути я обязательно приду к той единственной двери, которая широко распахнется, и за ней окажутся внешне неотличимые от меня люди, которые примут меня в свои объятия. Моя семья, конечно же, за дверью будет моя семья. Также как в детских мечтах я верил в счастливый конец своего путешествия к родне.
Я хотел, да что там, просто жаждал общения с родными по крови людьми, поэтому был непреклонен в поиске. Я стал нетерпеливым, легко ранимым, эмоции перехлестывали через край. Так продолжалось чуть больше года, из которых я навсегда запомню два дня. Точнее сказать, две ночи, – да, все самое важное из-за разницы во времени происходило ночью, хотя весь год, что шли поиски, я нервно обновлял электронную почту в течение всего дня, боясь, что там уже лежит важная информация, а я все еще не в курсе.
Фотографию моей предполагаемой матери я увидел поздней ночью. Я просто решил в последний раз освежить письма перед тем как отправиться спать и увидел краткое сообщение, что в приложении находится изображение женщины, которая может быть моей биологической матерью. Всего лишь предположение, никакой точности, а я разволновался. Я был поражен самим фактом: ого, тут фотография и, возможно, ты смотришь на свою мать. Но знаете в чем была неловкость? Когда я все-таки залез в приложение, открыл и уставился на фото,… не ощутил внутри себя каких-то потрясающих чувств. Я смотрел в глаза незнакомой женщины, внимательно рассматривал черты и – не видел, не чувствовал чего-то, чего ждал. А чего я ждал? Да сам не знаю. Я подошел к зеркалу, схватил охапку собственных фотографий и стал смотреть попеременно то на себя, то на женщину. Все выглядело не так трогательно как должно быть, когда сын находит свою маму – скажу вам честно, все выглядело комично. Я сосредоточился и анализировал каждую черту – я искал хотя бы пару черт физического сходства. Но что же с тем, что внутри? Внутри было пусто…
На второй день я увидел фотографии остальных возможных родственников – тети, дяди, дедушки, бабушки, двоюродных братьев. Галерея незнакомых азиатских лиц из далекого Кокшетау. В моей приемной семье у меня нет ни одного двоюродного брата, которого я действительно знаю, и никого, стоящего в генеалогическом древе дальше прямого контакта. И что удивительно, именно в тот момент, посмотрев на фотографии «тети» и «дедушки» – я увидел себя физически. Почувствовал те эмоции, которых ждал от себя, глядя на свою мать. Тогда я понял, что нашел их, я нашел свою родную по крови семью.
…После этого неизбежным встал вопрос: что дальше? Каким будет мой следующий шаг? Я понятия не имел.
Я взрослый человек, я ничего у них не просил, кроме честных ответов о своем прошлом.
Но в глубине души всегда ожидал чего-то трогательного, как в романтичном кино про воссоединения матери и сына. Несмотря на мягкие предостережения своей семьи, что все может обернуться не столь мило и позитивно. Я верил в нашу встречу. Но она так и не состоялась. Мать отвергла свою связь со мной. Она заявила, что нет никаких реальных вещественных доказательств – тестов ДНК, медицинских справок – нашей кровной связи. Нет ничего, что может указать на наше родство. Семья меня не приняла. Несмотря на множество исторических свидетельств и фактов, указывающих на то, что это все-таки они – моя мать и моя родня. Рассказы, связанные с моим усыновлением, которые я слышал от родителей, полученная от «детектива» информация – все это сведенное воедино не оставляли сомнений. Но дело даже не в этом – я просто знал, что это они. И мне для этого знания не нужны были никакие вещественные доказательства. Дальнейший поиск был бессмысленным, я понимал, что нашел то, что искал, просто найденное сокровище отличалось от того, что я рисовал себе в детских мечтах.
Когда я смотрел на своих родственников - я видел себя. Я со всей прямотой и максимализмом молодости хотел получить от них простой и ясный ответ, «да» или «нет». Я его получил – ответ отрицательный, ну что же… Я действительно все понимаю, есть много причин не принимать меня, не так-то легко это сделать, тем более в маленьком Кокшетау.
В конце концов я смог добиться такого расположения, чтобы обменяться короткими посланиями с двумя родственниками. В общении с ними я заметил какое-то нежелание с их стороны, и в то же время любопытство. Тоже вполне понятная и простительная человеческая реакция – я бы на их месте повел себя также.
Сейчас по прошествии времени я могу без всякой натяжки сказать, что не таю никакой обиды на этих людей, более того я благодарен. Я должен был начать поиск и всю эту историю, ведь финал оказался для меня неожиданным. Я искал одно, а нашел совсем другое. Я искал свою кровную семью, и она во второй раз меня отвергла, но я во второй раз обрел семью настоящую.
Еще тогда в самом начале взглянув впервые на фотографию своей биологической матери, я увидел в них глаза матери настоящей. Я увидел нечто, дающее мне больше любви и покоя, чем способны дать любые кровные узы. Настоящая родительская любовь не имеет себе равных, она не знает границ и барьеров. Моя настоящая мать и мой настоящий отец не знали таких границ. Они прошли пол мира добравшись до неизвестной в то время и еще довольно опасной страны, в которой не было никаких гарантий, в том числе не было гарантий вырвать меня из рук бюрократической машины. Меня могли не отдать, а родители ехали не за любым младенцем в люльке, а именно за мной. Они уже знали мое имя, мое лицо, подолгу смотрели на мои фото и видео и уже любили.
Я всегда знал и понимал это, но завершив поиск матери, я осознал это еще раз – я еще раз нашел и полюбил свою настоящую маму.
Жизнь не всегда проста и понятна для меня, хотя я уже не подросток. Я понимаю, что у меня никогда не будет знаний о вещах, которые есть у большинства людей, таких как история рода или история болезни. Эти знания дает семья. Но это не важно, если у вас есть нечто более реальное и сильное, чем все что могут дать биологические родственники – любовь настоящей семьи. Те, кто любит вас и желает, чтобы вы были в их жизни – сделают все, чтобы это произошло. А тех кто не хочет быть найденным и не стоит искать.
Вот и вся история про мои поиски родных по крови людей. Трогательного воссоединения не получилось. Но я не закрываю двери, и если когда-нибудь кто-то из моей кокчетавской родни вдруг захочет признать и узнать меня поближе, пусть постучит – двери будут открыты.
Никогда не сжигать мосты – этому научила меня моя настоящая семья.
Перевела Гульнара Бажкенова