Гадание в перископе, приворот по «Вконтакте» и магический коучинг — рынок экстрасенсорных услуг внезапно прорвался в современность и прекрасно там себя чувствует. Esquire погрузился в жизнь победительницы «Битвы Экстрасенсов» Натальи Бантеевой, открывшей школу новой магии в Санкт-Петербурге.
В России магия — женское занятие. Колдуньи нового поколения — это поп-идолы: они рассказывают о ритуалах с телевизионных экранов, читают рэп и заговаривают на богатство, консультируют в Periscope, смотрят с билбордов и гастролируют по стране, собирая тысячные залы. Эзотерика, еще недавно казавшаяся устаревшим сервисом, стремительно меняется в духе времени. Под давлением обстоятельств медиумы, целители и гадалки изобретают новый язык общения с людьми, чтобы спастись от нищеты и забвения. В этом языке отражаются как обычные желания клиентов экстрасенсов — деньги, здоровье, любовь, так и коллективные травмы общества, мечты о технологической утопии и страх быть исключенным из будущего. «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии» — афоризм писателя-фантаста Артура Кларка, характеризующий отношение масс к не поддающимся простому объяснению новшествам. «Люди больше не верят в магию. Они верят в науку» — высказывание победительницы «Битвы экстрасенсов» Натальи Бантеевой, указывающее направление развития колоссальной по объему и количеству занятых людей в индустрии: на специализированных сайтах встречается оценка оборота индустрии в четыре миллиарда долларов за 2009 год (в 2013-м году объем рынка оценивался в 30 миллиардов долларов). На стыке двух векторов — веры в науку и хай-тек-магии — и расположилась империя Натальи Бантеевой. Она обновила язык профессиональных медиумов так, как не мечтали фантасты, собрав из разрозненных цитат из поп-культуры, нон-фикшна и приемов коучей и бизнес-тренеров техномагию нового поколения. В ней преобладает, насколько это возможно, здравый смысл — по крайней мере то, что не возбраняется светским обществом: преклонение перед исследованиями мозга, медитацией, саморазвитием и легким НЛП. Вместе с тем, если покопаться, в этом пространстве также запросто можно встретить электромагнитные приборы для измерения ауры, пентаграммы и кельтские колханы. Попытка уместить в одной реторте колдовство и сциентизм шокирует, но, с другой стороны, нельзя отрицать, что Бантеева чертовски обаятельна в своем стремлении перепрограммировать неработающие социальные лифты, найти лазейку внутри системы и захватить единственную безотказно работающую волшебную палочку — медиа — и с ее помощью изменить мир.
Этот рассказ не является рекомендацией услуг Натальи Бантеевой или оправданием ее методов. Он о другом.
Об изменениях языка — и изменениях в сознании.
***
В девятом сезоне «Битвы экстрасенсов» Наталья Бантеева выглядела и вела себя так же, как и остальные участники самого популярного телешоу на российском телевидении: полнейшая эклектика по части магических приемов, вопиюще безвкусные наряды, гипертрофированные, водевильные эмоции, ходульная биография с акцентом на перекраску из черной колдуньи в белую.
«Да это было шесть лет назад, пойми, все тогда было другое. Вот что важно, что многие до сих пор в этом остались», — при любом удобном случае Бантеева заводит речь о конкурентах, которых она называет не иначе как бабками. На Наталье черные спортивные штаны, зеленые кроссовки Premiata, кулон в виде черепа, поясная сумкаKTZ, очки в квадратной черной оправе, татуировка на плече, красная ниточка на запястье — такая же, как и у дюжины сотрудников ее центра. Ее сложно сопоставить с той Бантеевой из «Битвы» — Наталья не только полюбила вещи модных азиатских дизайнеров, но и сама стала похожа на гонконгскую инстаграм-селебрити.
Впрочем, в жизни, а не на фотографиях, все расставляет по местам ее голос — низкий, властный, мужской.
Мы разговариваем с Бантеевой в ее кабинете в большом центре ее имени, расположенном на тихой улице недалеко от Таврического сада. Вокруг обычные для подобных помещений атрибуты волшбы: клетка с двумя обезьянками, террариум с василиском, африканский тотем, три банки с заспиртованными змеями, два черепа, две куклы вуду, россыпь засушенных веточек и несчетное количество сосудов для пепла. Наталья дает понять, что всей этой бутафории тут скоро не будет: речь идет о глобальных переменах в индустрии и незавидной судьбе «шарообразных» — так она называет тех, кто практикует в старой парадигме. «Учится человек на стоматолога на одном оборудовании семь лет. А потом приходит в клинику, а там другой бур стоит. Он говорит: „Я консервативный, буду делать как привык“. Ему останется только свою клинику открыть и там пользоваться бор-машиной из начала двадцатого века. А про технологии современные он знать не хочет. Вот как назвать таких людей? ... [Сумасшедшие.] Большинству не хочется ничего нового постигать. А так откинули бы свои шары, дорожки, тарошки и прочую ерунду, там и работа пошла бы быстрее», — заключает Бантеева: «Они не понимают, что ритуальщики — это придумыватели нового».
От лихости задумок Бантеевой становится не по себе: она открыла свое магическое казино, чудесным образом выходящее из под запрета на подобную деятельность, дает стендапы и дружит с участниками Comedy Club, появляется на хип-хоп-баттлах, включила в услуги своего центра такие внешне невинные услуги, как обучение парфюмерному искусству и татуировке (все, разумеется, на мощной мистической подложке), сотрудничает с правоохранительными органами, запустила собственную школу для желающих стать экстрасенсами, пользующуюся ажиотажным спросом. Последнее, впрочем, неудивительно: прошедшим тест магическим новичкам Бантеева обещает предоставить практику на своих площадках — заманчивое предложение, учитывая масштабы ее бизнес-машины. Цена за короткий прием в «Центре Натальи Бантеевой» начинается от нескольких десятков тысяч рублей; расценки за ритуалы выше в несколько раз; популярные экстрасенсы ездят с представительствами в Москву и другие города. На эту пятидневную школу пришло около двухсот заявок — по словам Бантеевой, было даже предложение сделать отдельную группу для сексуальных меньшинств — в этом можно было бы усомниться, если бы не представленность самых разных категорий населения в той группе, в которую я внедрился.
Третье занятие «Закрытой школы», или как ее иногда называет сама Бантеева «школы мутантов», началось с прогулки по кладбищу и продолжилось в готическом зале Торгово-промышленной палаты Санкт-Петербурга. За пробуждением магических способностей пришли восемь человек — управляющий сети ломбардов в Казани, работница театра, три студентки готического вида, вечно хмурая домохозяйка со сломанной рукой, учительница русского языка из Беларуси, менеджер кейтерингового агентства в Adidas Yeezy Boost, шортах нестандартного кроя и со стрижкой-пучком на макушке, в народе именуемой «мусорным пакетом» — наглядная иллюстрация того, что тяга к эзотерическому знанию объединяет самых разных людей. «Мне надо, чтобы ты была в интернете!» — кричит Бантеева на Олю (здесь и далее имена учеников школы изменены), девушку с выцветшей татуировкой хной на руке и такого же цвета волосами. Оля хочет написать стимпанк-роман про Средневековье с нанотехнологиями — отводя густо накрашенные глаза, она обещает провести выделенную линию в свою квартиру. Спустя пару минут она жадно ловит слова Бантеевой о том, что компания Apple скупила все серебро во всем мире, чтобы на основе металло-протеинов сделать специальные ионные датчики, реагирующие на малейшие движения человека. «Телефон скоро будет живой!» — Бантеева победно обводит взглядом собравшихся. Все послушно кивают головами. Каждая реплика Бентеевой строится как откровение, которое нельзя оспорить, — а что поделать, если сегодня очень схожие вещи в схожей риторике говорят виднейший футуролог Рэймонд Курцвейл и бизнесмен-инноватор Илон Маск? «Мы живем на пороге техногенного апокалипсиса. Скоро люди без интернета не смогут потреблять: ни заказать продукты, ни повесить обои на стены, ни печатать на 3d-принтере, ни подать документы в загс. Судейство будет выдано на потребу толпе, как в Риме, а мы все запремся в своих ячейках, из которых будем выходить только в апп-стор. Ничего нового: у вас уже есть айфонский монастырь, иконки на десктопе, соцсети, на которые вы молитесь. Ваш профиль там — это ваш некролог».
Некролог — важная точка в системе координат «Закрытой школы»: первое задание, которое получают ученики, — составить свою биографию вплоть до ухода из жизни; отсюда черпается материал для критики и наставлений на протяжении всего курса.
Бантеева знает о чем говорит; в интернете она глубже, чем Ванга в земле — она ведет сеансы в перископе, публикует луки с классными «метлами» (так на профессиональном жаргоне ведьм называются автомобили), отвечает на вопросы подписчиков в YouTube, бравирует дружбой со сверхпопулярной видеоблогершей Катей Клэп, рисует сигны и появляется на стикерах в Telegram.
Сказать, что ей по душе эти новшества, было бы сильным преуменьшением — Бантеева ставит своей целью любыми способами вписаться в цифровую эпоху. «Это хороший вопрос — возьмут ли тебя в будущее? Возможно, что в какой-то момент и возьмут. А потом... Надо понимать, что мы все в один день будем признаны устаревшими моделями. Но я устарела меньше, чем все остальные экстрасенсы», — рассуждает Бантеева. Впрочем, по ее словам, устарело само слово «экстрасенс». Себя Бантеева называет по-английски — magic problem solver — и упирает на полный научный позитивизм своей деятельности: по крайней мере, пока я задаю вопросы. Наталья объясняет технологию наведения порчи по «ВКонтакте» — никакого волшебства, чистая манипуляция и внушение негативных мыслей посредством сообщений от друзей, надоедливых ботов, рекламы и, если потребуется, взлома аккаунта. «Мы не врачи, мы не лечим никого — но можем к хорошему врачу без очереди отправить, или в клинику заграницу вывезти, или с сыном-наркоманом убедительно поговорить, уж я-то понимаю эти проблемы», — рассказывает Бантеева, оговариваясь, что многие все равно считают ее деятельность результатом взаимодействия со сверхъестественным — «Это как плацебо-эффект, если кому-то нравится так считать, то пусть считает, главное, чтобы помогло». «Решение проблем», безусловно, изящная альтернатива колдовству и способ уйти от неприятностей, сопряженных с профессией: гарантии результата, зареванных жен и убитых горем матерей, неадекватных запросов, преследованием со стороны церкви и властей. Татьяна Ларина, еще одна финалистка «Битвы экстрасенсов», возглавляющая вместе с Бантеевой объединение ведьм Coven, делится переживаниями: «Я так устала от этих людей, от того, что каждый второй в неадеквате и хочет невозможного, что решила сменить курс: записалась на кастинг „Голоса“, буду петь. Я еще в девяностых выступала, но потом жизнь изменилась — а сейчас, думаю, пора возвращаться к тому, что было».
Тет-а-тет Бантеева демонстрирует неслыханный для своей индустрии уровень материализма, но на занятиях «Закрытой школы» исправно служит двум господам: на дом Бантеева дает задание прочитать труды нейрофизиолога Натальи Бехтеревой и нейролингвиста Татьяны Черниговской (обе тоже не чужды футурологии и мистики) и ознакомиться с друидской магией для создания гомункула. Сами же семинары представляют, по сути, квинтэссенцию менторства, эпидемию которого сначала пережила стартап-индустрия, а теперь ей одержимы все возможные сферы — от воспитания детей до сценарного дела. Это работа с личными противоречиями, щедро приправленная словечками вроде «фартожопые», «НЛП», «любятина», «евгеника» и «трактат Гитлера о крестах в Эфиопии». Нет смысла погружаться в эти цирковые в своей эффектности и эфемерности конструкции: как и в случае большинства коучей и методологов у Бантеевой главное не содержание, а драйв, не передача знаний, а изменение точки зрения слушателя. Бантеева ласкает и прессует собравшихся, выводя их из зоны комфорта, заставляя раскручивать уже привычные желания и цели, постепенно прогибаясь под растущим давлением — это называется «созданием нового себя». Она находит у каждого свою болевую точку — переживания из-за веса, возраста, сексуальной привлекательности — и непрерывно давит на нее. Больше всего достается закомплексованному менеджеру ломбардов — «Что ты сидишь так, руки сложил? Знаешь, что это значит? Что тебя ... можно. Сидеть надо как хозяин, понял? Так, давайте без отмазок, у меня и без вас эфир засран. Запомните: маг — это магуй, от слов «я могу». Да, это безусловно школа, если понимать ее как испытание и боль.
В туманной области дополнительного магического образования у ЦНБ много конкурентов — сайт «Самопознание.ru», путеводитель по тренингам преимущественно квазиэзотерического толка, указывает, что в Петербурге работает несколько сотен разных магических академий и частных преподавателей. В планах Бантеевой вывести школу на новый уровень и добиться государственной аккредитации: «Это долгосрочная задача: в 2017-м меняется законодательство: каждый сможет основать свой университет. Нужна только методика и образовательная база. Может быть, здесь это сделаем, может, за границей, как пойдет». Когда речь заходит о формальном определении такого образования, Бантеева моментально находится: «Культурология, конечно». На улице я спрашиваю учеников «Закрытой школы», как они попали сюда. Отвечает тот самый закомплексованный менеджер ломбардов Леонид: «Я ничем таким прежде не интересовался, вот разве что гипнозом хотел овладеть. Мне попался дурацкий препод, если честно, я хотел чисто криминальному гипнозу научиться, а он парил про цыганский, медицинский, еще какой-то. Я в итоге не выдержал и спросил его, когда уже реальные вещи будут — и знаешь, что он сказал? Давай, говорит, ты листовки перед митингом пораздаешь на улицах, а потом я тебе покажу, как на массы можно гипнозом с трибун воздействовать. Оказался он КПРФовской шишкой».