Ретро-, спорно-, ламберсексуалы – критик моды Анара Кукиева пополняет словарный запас читателей Esquire.
Сначала были метросексуалы, потом спорно- и ретросексуалы, а теперь есть вероятность, что в наш словарный обиход войдет новый термин – «ламберсексуалы». Новая мода или очередной стереотип в копилку общества? И почему мы так одержимы маркировать друг друга бойкими прозвищами?
«Что тебя больше всего раздражает?» – спрашиваю я на первой за пять лет встрече своего давнего друга, более десяти лет живущего в Америке. «Ярлыки» – «Например?» – «Жил я себе спокойно, никому не мешал, а теперь я, оказывается, ламберсексуал. И абсолютно все вокруг мне теперь пытаются это сообщить. Fucking Bullshit!» – «Звучит сексуально, это что-то от дровосеков?» – «Образ списан с лесорубов, населяющих Северную Америку и Канаду: он крепок собой, грубоват, носит роскошную бороду и клетчатую фланелевую рубашку – в общем, может и дров наколоть, и медведя завалить в случае чего». Так впервые я узнала о ламберсексуалах: то ли о новых хипстерах, только мужественных, то ли о мужике «второго дня» и антитезе метросексуалам. И тут же забыла. Так уж вышло, что все неологизмы с приставкой «sexual» мой мозг демонстративно отказывается запоминать. Хоть какая-то от него польза.
В конце 2014 года благодаря информационному агентству GearJunkie, которое первым заговорило о новом тренде, друг за другом стали появляться статьи, посвященные ламберсексуалам. Как и все новое, неологизм мариновали с аппетитом. Вслед за ними популярный фотохостинг Pinterest опубликовал свой прогноз, что будет модно в 2015 году. Анализ делался на основе самых популярных «пинов» пользователей. Так вот, в хит-параде грядущих тенденций рядом со смузи, спортом и цветной капустой расположились ламберсексуалы. Кто эти люди и зачем они нужны?
Ламберсексуал как новый стиль произошел от термина «lumberjack», что в переводе означает «лесоруб». Безусловно, определение формальное и указывает лишь на особенности мужского стиля. Он носит бороду, большую и ухоженную, татуировки, клетчатую рубашку, джинсы, рюкзак и вязаную шапку. Он – городской житель, с грустным взглядом, потягивающий вечерами в баре пиво и мечтающий жить где-нибудь в лесу в простенькой хижине. Да, он похож на туриста или типичного жителя глухих районов Канады, он крепок и брутален, но стрижется в барбершопе, его фланелевая рубашка стоит дорого и покрыта водонепроницаемым веществом, а нормкорный и небрежный образ оказывается тщательно продуманным. Есть в этой красивой картинке что-то удивительно позерское, лицемерное и обманчивое. Это игра в мужественность, поэтому девушка, встретив мужчину ярко выраженного ретросексуального типажа, будет разочарована, узнав, что рядом с ней отнюдь не хищник.
По мнению журналистов и социологов, ламберсексуалы – ответ метросексуалам, хотя первый легко может потратить столько же времени на создание совершенного неопрятного образа, как второй – холености. Лощеные денди, придающие большое внимание своей внешности, действительно давно вышли из моды. Сначала им на смену пришла ретросексуальность. Главной особенностью тенденции стала борода, которую по неизвестным причинам провозгласили символом мужественности, а не банальным вторичным половым признаком мужчин, как это есть на самом деле. Практически в это же время появились хипстеры, которые несчастное оволосение, портящее жизнь многим женщинам, популяризовали. Для них в отличие от ретросексуалов борода стала украшательством, навязчивое желание иметь которую заставляло куцых 19-летних мальчиков носить на лице странного вида пучки волос.
Пока хипстеры отчаянно отпускали бороды, привыкали носить очки без диоптрий, переходили на вегетарианство и худели, чтобы влезть в самый маленький размер узких брюк, по ту сторону берега появились мужчины с культом тела – спорносексуалы. В новом термине объединились спорт, порно и секс. Накачанные тела спорносексуалов – больше чем тело. Это аксессуар, товар, центр вселенной. Проследить набирающую популярность тенденцию можно легко – достаточно заглянуть в инстаграм, «качковские» паблики в социальных сетях и банальные тренажерные залы – голые торсы везде. Однако все те же социологи, изучающие феномен хипстеров, заявляют, что возникновение ламберсексуалов – это не ответ метросексуализму, а новая разновидность хипстерства. Сегодня хипстерство как субкультура тоже умирает. Связано это с проблемами идентичности и количеством хипстеров, что противоречит самому понятию «субкультура». Так, британский футуролог Крис Сандерсон писал, что их ждут серьезные, в первую очередь внешние, изменения и нынешние стандарты привлекательности заменят новые. Возможно, ламберсексуалы – это и есть новые хипстеры. По крайней мере, некоторые журналисты ламберсексуалов уже прозвали «мужественными или грязными» хипстерами.
С другой стороны, есть мужчины, которые носят бороды, рубашки в клетку, забивают тело татуировками, и это не дань моде. Если сказать одному из таких, как это было с моим другом, что он модный и вообще некий ламберсексуал, то тот, скорее всего, удивится, рассмеется и посчитает это недоразумением. А может, испытает смешанные чувства. Потому что ламберсексуальность, как хипстерство или метросексуальность, звучит как штамп. Равно как одни обожают вешать ярлыки на других, так и другие с удовольствием маркируют и причисляют себя к определенной группе людей. Так было и есть со всеми существующими субкультурами. Самоопределение себя в социуме – важная для многих людей функция. Тот, кто не находит себя в нем, дабы не оказаться белой вороной, будет искать узкие группы и сообщества, состоящие из «не таких как все», но подобных себе. Найдя одну из таких, человек ощутит собственную уникальность.
Так что же представляет из себя ламберсексуальность? На этот вопрос есть только два ответа. Это либо последняя попытка общества театрализовать мужественность. Либо, что вероятнее всего, очередная выдумка городских жителей, тренд-агентств и журналистов. Бороды останутся в моде еще несколько лет, фланелевые рубашки и татуировки не канут в Лету с течением времени. Но ламберсексуалов как субкультуры, как портрета мужчины не будет. Про лесорубов очень скоро забудут, потому что найдутся новые живые примеры и модели для подражания. Будет популярным сам неологизм, однако только до того момента, пока не закончится эта статья.
Иллюстратор Полина Менжулина